Не обошлась без доморощенных Кулибиных и Афанасьевская земля. Речь пойдет про изобретателя родом из д. Гришонки Андрея Филипповича Гордина.
Родился он в 1930 году в д. Гришонки. Дед Андрея был неграмотным. Однако он ловко владел топором и пилой, и свое мастерство передал сыну Филиппу - отцу Андрея. Филипп Андреевич слыл большим мастером на все руки. Малолетний Андрей не отставал от отца. Уже малышом он что то пилил, строгал, сколачивал. Покупных игрушек у него не было, приходилось делать самому.
А в 1941 г. началась война. Андрей закончил 6 классов, но в 7 пойти не пришлось. С 14 лет он работает в кузнице - ремонтирует плуги, косилки, молотилки. А в 1942 г. зимой перемерзла речка Лумыж, на которой находилась водяная мельница. Вместе с братом Геннадием Андрей ладил в кузнице конную мельницу, но ежедневная работа на морозе, по 12-14 часов в лаптях сказалась - ноги поразил костный туберкулез. Нарывы покрыли колено и голень. 6 лет Андрей не мог толком ходить.
А ходить было надо - в семье Андрей жило 5 человек, а трудодни зарабатывала лишь его сестра. Чтобы не умереть с голоду, Андрей был вынужден, несмотря на инвалидность, работать. Благо, руки и голова у него работали так, как у 10 здоровых мужиков не работали. Он чинил лошадиную сбрую, вил веревки, шил хомуты, ставил полозья на сани, которые для этого специально затаскивали в избу.
А в минуты, свободные от зарабатывания трудодней, Андрей, усевшись на печке, мастерил швейную машинку, копируя принесенный как то для ремонта старый «Зингер». Шестеренки, колеса, пластины для машинки - все это он вырезал из кусков березы и ели, шлифовал их осколком стекла. Иглу смастерил из вязальной спицы - проковырял ушко, заточил, закалил в печи.
Сделав машинку, он принялся за патефон. В итоге получился деревянный ящик с кругом, на который ставились пластинки и вполне себе успешно играли. В качестве мотора использовалась гиря на цепочке, для мембраны расклепалась серебряная монета.
Но прошла война. Андрей, долгое время лечившись (лежал и в Афанасьево, и в Кирове), наконец встал на ноги, устроившись счетоводом к местный колхоз «Колос».
После войны перед многими жителями встала проблема. Мужики годы воевали на фронте, женщинам в военное время тоже было не до ремонта: жилой фонд обветшал. А послевоенное время тоже нелегкое, для колхозников то уж точно, тут своим строительством особо не займешься, да и чем - пиломатериала нет. Доски тогда добывали распиливанием продольной пилой бревен. За сутки на одних козлах получалось распилить 6 бревен, не больше. А работа адская.
Андрею пришло в голову сконструировать деревянную пилораму на водяном колесе. Одному юноше, да еще и вчерашнему инвалиду, такой труд был не под силу. Благо председатель колхоза оказался человеком сметливым и практичным. Быстро ухвати суть новации, он «протолкнул проект на колхозном собрании», несмотря на все потуги оппозиции в лице отдельных колхозников. Долгие четыре месяца шла работа.
С точки зрения современной техники пилорама, сделанная Андреем, была примитивной. На четырех высоких столбах установлено мельничное колесо. Вода, падая на лопасти колеса, приводила в движение соединенный с осью колеса коленовал пилорамы. Пилы для пилорамы были сделаны из обычных поперечных пил.
Машина заработала. В первый же день она распилила 18 бревен, что втрое превосходило КПД двух здоровых мужиков. А различные усовершенствования позволил поднять производительность пилорамы до 80 бревен в день. Вскоре такие же пилорамы Андрей Филиппович наладил во всех соседних колхозах.
Одна беда. Так как пилорамы делались из дерева, то их век был очень короток - как ни крути, дерево материал недолговечный. Появилась идея создать такую же пилораму, но из металла. Здесь колхозными ресурсами было уже не обойтись. В итоге правлением колхоза, тогда уже «Рассвет», было выделено 10 тыс. рублей (вместе с А. Ф. Гординым) на вологодский завод «Северный коммунар».
Задолго до этого Андрею Филипповичу посоветовали отправить свое изобретение в московский «НИИДРЕВМАШ» - главный научно-исследовательский институт в стране, занимающийся проектированием пилорам и тому подобных технологий. Однако в институте на его проект даже не глянули. И лишь после того, как он приехал в Вологду, в Москве заново пересмотрели все его письма. Оказалось, что принцип действия РЭУ (рамной экспериментальной установки) оригинален, а перспективы эффективности высокие.
Два года Андрей Филиппович проработал в это НИИ над своим детищем. После этого был экспериментальный образец пилорамы был изготовлен в Вологде. Однако до запуска ее в массовое производство оставалось еще 25 лет!!!
Отступим еще немного. Андрей Филиппович был не просто выдающимся изобретателем, но и человеком в высшей степени бессеребренным. Высокий статус и материальные блага для него всегда стояли на третьих местах - главным было дело, и даже не дело, а польза от дела народному хозяйству. Хлебнув лиха в тяжелые военные и послевоенные годы, выходец из Гординской стороны хорошо понял, насколько важны для развития страны взаимопомощь и соучастие. А вот интриги коллег и начальства, желание что то «отхватить» от изобретений Андрея Филипповича, как то к нему примазаться, «очковтирательство» ученых НИИ вместо реальных дел - все это очень коробило деятельную натуру нашего земляка.
Естественно, в СССР (да и сейчас) существовала развитая, как раньше было модно говорить, бюрократическая практика проверки, перепроверки и перепроверки перепроверки всего и вся. Ведь частного капитала не было, а за государственный бюджет будь добр всегда отчитаться. Это справедливо. Плохо только, что на деле все это растягивалось на годы и десятилетия. Какова разница с решением председателя колхоза «Колос» насчет внедрения пилорамы! Но последний быстро уловил все выгоды от внедрения новой технологии, так ежедневно сталкивался с трудностями и проблемами колхоза, держал жизнь на пульсе.
Еще один яркий пример волокиты. В 1960-е гг. А. Ф. Гординым был изобретен т.н. бревноподатчик на пилораму (в народе называемый «пальцы»). А вот запатентовали ее в ... Швеции (промышленный шпионаж, ничего не поделаешь). Даже после того, как изобретение было изготовлено на многих комбинатах страны, Гордин не получил причитающегося вознаграждения. Или другой пример. Он подал заявку на завод «Красный Аксай» (Ростов-на-Дону) на изготовление принципиально новой фрезы для обработки земли. Рассмотрение заявки затянулось на 3 года, а тем временм на заводе начали клепать новые фрезы по чертежам Гордина...
Но не будем о грустном. После апробации РЭУ А. Ф. Гордину было предложено место работы в Лобвинском лесокомбинате (Свердловская область). В начале 1960-х гг. он переехал туда с женой, чтобы на практике работать над своими линиями лесопиления. Тут и остался жить Андрей Филиппович до конца своих дней. Всю жизнь он посвятил любимому делу - изобретательству. В своем письме гординским пионерам он делился опытом:
«Я бы ребята сказал вам, что особенного таланта у меня вовсе нет. Если и я что то придумал, то это благодаря моему характеру. Если что то мне как говорится пришло, какая- нибудь затея, то я от этой затеи не могу оторваться никак, даже сидя в кино и глядя на артистов я все время думаю про свои затеи». Вот такой простой рецепт. А поди повтори.
Умер Андрей Филиппович в 2005 году. У него остались сыновья, внуки и правнуки. Сын Андрея Филипповича, Андрей Андреевич, отучился в Свердловске на инженера и также много лет трудился на Лобвинском заводе. В 2000-е годы он переехал в Киров, в настоящее время работает на Кировском Биохимическом заводе.
Андрей Филиппович очень любил свою малую родину, часто приезжал сюда. О родной деревне он оставил трогательные стихи:
Там была деревенька большая.
Много изб и крестьянских дворов.
Много было там разных построек
И с большими запасами дров.
А в округе таки же деревни
И большие-большие поля.
Всё имелось: скотины немало,
А вдоль речки большие луга.
Все в колхозе работали вместе,
Молотили и жали хлеба.
На полях травы вместе косили,
Песни запросто пели всегда.
Мужиков в деревнях было много,
Строя избы, пахали поля,
В сорок первом напала немчура,
Все мужчины ушли навсегда.
Оставались мы, дети и бабы,
Ох, жилось нам как трудно тогда.
Все продукты на фронт отдавали,
А себе не хватало зерна.
В сорок пятом фашистов прогнали,
Всех грабителей русской земли.
Стало жить нам немного полегче,
Почти так, как жилось до войны.
А теперь реформаторы грабят,
Всех крестьян на нет извели.
Все как будто неладно мы жили,
И как будто поля не нужны.
Все леса, нефть и газ продаётся,
В зарубежье течёт капитал,
По дешёвке земля продаётся,
Продаётся руда и металл.
Так за что же отцы наши дрались,
Защищая страну, полегли?
Ох, не ведали они и не знали,
Что не будет Советской страны.
Молодёжь вся поехала в город,
Отжились в деревнях старики,
Все избёнки погнили, свалились,
Кое-где лишь остались столбы.
Теперь нет деревенек уж этих,
На полях лишь бурьяны растут.
На лугах очень мало цветочков,
Лишь черёмухи так же цветут.
Так нельзя жить, хорошие люди,
Надо землю свою обновлять,
Всё нельзя покупать заграничное,
Надо больше своё здесь внедрять.